понедельник, 23 августа 2010 г.
понедельник, 19 апреля 2010 г.
И БЫЛО СОЛДАТУ ДЕСЯТЬ ЛЕТ
...Понимал майор Капустин, что предстоит ему серьезное объяснение с начальством. Но другого выхода не нашел. Не мог он оставить своего сына Артура совсем одного, а пристроить у знакомых уже не было времени.
Первый раз в жизни Артур летел на боевом самолете от Днепропетровска до польской Праги, одного из районов Варшавы. Летел в кресле стрелка и, держась за рукоятки грозного пулемета, переговаривался с отцом по микрофону.
— Смотри, сынок,— шутил отец.— Ты теперь главная защита хвоста. В небе без стрелка я ничего не стою, особенно, когда атакуют «мессершмитты»...
Сыном летного полка Артур стал через день после прибытия в польскую Прагу.
— Ну, так что ты, Артур Капустин, думаешь делать на фронте? — в упор глядя на мальчишку, спросил командир полка полковник Вайк.
Артур подтянулся, искоса глянул на отца и, не уловив никакой подсказки, сказал:
— Воевать, товарищ полковник.
И отдал командир приказ о зачислении Артура Капустина сыном 658-го авиационного полка.
За прилежность и исполнительность в воинской службе в день десятилетия связному авиаполка Артуру Капустину присвоили звание ефрейтора. Свой приказ командир зачитал перед строем заслуженных фронтовиков и как равному пожал мальчику руку.
Когда летчики разошлись к своим машинам, к Артуру подошел стрелок дядя Вася.
— По такому торжественному случаю, значит, положено солдата оружием награждать...— И старшина вложил в ладонь мальчишки маленький трофейный пистолет.
— Ой, спасибо...— только и пробормотал Артур, не в силах отвести взгляд от пистолета.
— А теперь пойдем в балку. Поучу стрелять.
Первую обойму расстрелял Артур в тот день по специальной мишени. А вскоре представился ему случай применить оружие и, в другой обстановке.
Артур знал, что в окрестных лесах бродят не сдавшиеся в плен эсэсовцы. Однако и подумать не мог, чтобы они решились открыто днем подойти к самому аэродрому. Поэтому часто ходил в одиночку по лесополосе, примыкающей к летному полю.
Как-то ранним утром Артур побежал в лесополосу собрать букет весенних цветов. Там меж деревьев он увидел два белых пятна. Услышав немецкую речь, замер за кустом. Сердце его так заколотилось, что, казалось, сейчас услышат те, двое, находящиеся в двадцати шагах от него. «Шпионы! Как их задержать?» Эсэсовцы торопливо подошли к мотоциклам, стали развязывать вещмешки, укрепленные на багажниках, вытащили оттуда гражданскую одежду. «Сейчас они быстро переоденутся, удерут к своим и расскажут все про наш аэродром».
— Хенде хох!—что есть духу закричал Артур и трижды выстрелил вверх.
Увидев перед собой мальчишку и услышав тревожный вой сирены на аэродроме, фашисты переглянулись и бросились наутек. Но эсэсовцев вскоре задержал патруль. За проявленную бдительность Артуру Капустину перед строем объявили благодарность.
В последние дни апреля эскадрилья майора Капустина стала летать на Берлин. Обычно Артур провожал отца до самой машины, а потом махал рукой, пока видно было чернеющую в небе точку. Не раз случалось так, что у боевой машины оставались только Артур и дядя Вася, который перед вылетом готовил свой грозный пулемет «УБТ» к сражению в небе. Малоразговорчивый с однополчанами, дядя Вася совсем преображался, когда рядом был Артур. Он охотно объяснял мальчишке, что за приборы на самолете, какую надо нажать кнопку, чтобы тот или другой прибор «заговорил».
— Взглянуть бы мне хоть одним глазом на этот Берлин...
— Не дозволено, за это нам отец всыплет.
— А я тайком, тихонечко, дядя Вася.
— Да ведь всыплют нам...— заколебался старшина.
...Майор Капустин был немало удивлен, когда при очередном вылете на Берлин Артур не провожал его. Пряча глаза, чем-то явно смущенный, раньше обычного занял свое место стрелок Трофимыч. Самолет взял полный разбег, взмыл в небо и, прорезав свинцовые тучи, лег курсом на Берлин. Артур сидел у ног дяди Васи и не высовывал головы до тех пор, пока стрелок не потянул его за меховой воротник куртки и не показал пальцем вниз: пора, малыш, взглянуть на фашистское логово.
Майор Капустин выбрал точку на железнодорожном полотне и, скомандовав по рации: «Делай, как я», направил свой самолет к земле. Два ракетных снаряда, прочертив прямую огненную линию, полетели навстречу завывающему паровозу, а самолет выровнялся и зарокотал пулеметами, прошивая вспыхнувшие на путях вагоны...
Плавно набрав высоту, эскадрилья майора Капустина уходила на восток. И когда казалось, что все уже позади и их самолету ничего не грозит, со стороны солнца черными коршунами вынырнули « мессершмитты ».
— Трофимыч! — прозвучало в шлемофоне старшины.— будь внимательным, слева «мессеры».
Старшина жестом приказал Артуру опуститься на дно кабины. Зло зарокотал пулемет. Словно бы споткнувшись, «мессер» накренился, завалился на крыло, вспыхнул свечой и потянул к земле черный шлейф дыма.
В хвост самолета заходил второй «мессершмитт». Он быстро пронесся над кабиной стрелка, и тотчас мальчик услышал частые глухие хлопки пробитой кабины и ойканье дяди Васи.
— Береги хвост... береги хвост...— еле шевеля губами, сказал дядя Вася и затих.
Гитлеровец видел, что его пули достигли цели. Теперь никто ему не помешает спокойно срезать хвост советского самолета.
«Хвост, беречь хвост!» — повторял про себя Артур. Он знал, что надо делать. Прильнув к пулемету, нащупал гашетку и поднял ствол навстречу «мессершмитту». Длинная очередь грозного «УБТ» прошила туловище дракона, нарисованного на фашистском самолете. «Мессершмитт» накренился, сделал крутой вираж и пошел к земле.
Кто-то из летчиков, спешивших на помощь своему ведущему, видел поединок Артура с немецким асом и по рации доложил командиру полка о бое. Как только приземлился самолет майора Капустина, к нему подъехал командующий. Из кабины стрелка санитары вытащили тяжело раненного дядю Васю. Потом из кабины выбрался Артур. Командующий строго посмотрел на мальчишку.
— Ну, герой, выдрать бы тебя за своеволие, да, надеюсь, это в последний раз! — сурово погрозил он пальцем.
Впервые я увидел Артура Александровича в день 30-летия Победы, когда в Симферополе у Вечного огня собрались ветераны Великой Отечественной войны. Среди них он выделялся своей молодостью. На груди Артура сверкало восемь правительственных наград. Откуда столько у такого молодого?
И не только я так подумал. Один из ветеранов, присмотревшись к Артуру, спросил:
— Сколько вам лет, молодой человек?
— Сорок...
У него двое сыновей, старшему — десять лет. В дни больших праздников надевает Артур свои боевые ордена и идет с сыновьями к деду Александру, и уже вместе вспоминают они победный май 1945 года.
из книги Мельников И.К. "им не вручали повесток..."и "дети герои"http://kuraev.ru/index.php?option=com_smf&Itemid=63&topic=131614.40
Первый раз в жизни Артур летел на боевом самолете от Днепропетровска до польской Праги, одного из районов Варшавы. Летел в кресле стрелка и, держась за рукоятки грозного пулемета, переговаривался с отцом по микрофону.
— Смотри, сынок,— шутил отец.— Ты теперь главная защита хвоста. В небе без стрелка я ничего не стою, особенно, когда атакуют «мессершмитты»...
Сыном летного полка Артур стал через день после прибытия в польскую Прагу.
— Ну, так что ты, Артур Капустин, думаешь делать на фронте? — в упор глядя на мальчишку, спросил командир полка полковник Вайк.
Артур подтянулся, искоса глянул на отца и, не уловив никакой подсказки, сказал:
— Воевать, товарищ полковник.
И отдал командир приказ о зачислении Артура Капустина сыном 658-го авиационного полка.
За прилежность и исполнительность в воинской службе в день десятилетия связному авиаполка Артуру Капустину присвоили звание ефрейтора. Свой приказ командир зачитал перед строем заслуженных фронтовиков и как равному пожал мальчику руку.
Когда летчики разошлись к своим машинам, к Артуру подошел стрелок дядя Вася.
— По такому торжественному случаю, значит, положено солдата оружием награждать...— И старшина вложил в ладонь мальчишки маленький трофейный пистолет.
— Ой, спасибо...— только и пробормотал Артур, не в силах отвести взгляд от пистолета.
— А теперь пойдем в балку. Поучу стрелять.
Первую обойму расстрелял Артур в тот день по специальной мишени. А вскоре представился ему случай применить оружие и, в другой обстановке.
Артур знал, что в окрестных лесах бродят не сдавшиеся в плен эсэсовцы. Однако и подумать не мог, чтобы они решились открыто днем подойти к самому аэродрому. Поэтому часто ходил в одиночку по лесополосе, примыкающей к летному полю.
Как-то ранним утром Артур побежал в лесополосу собрать букет весенних цветов. Там меж деревьев он увидел два белых пятна. Услышав немецкую речь, замер за кустом. Сердце его так заколотилось, что, казалось, сейчас услышат те, двое, находящиеся в двадцати шагах от него. «Шпионы! Как их задержать?» Эсэсовцы торопливо подошли к мотоциклам, стали развязывать вещмешки, укрепленные на багажниках, вытащили оттуда гражданскую одежду. «Сейчас они быстро переоденутся, удерут к своим и расскажут все про наш аэродром».
— Хенде хох!—что есть духу закричал Артур и трижды выстрелил вверх.
Увидев перед собой мальчишку и услышав тревожный вой сирены на аэродроме, фашисты переглянулись и бросились наутек. Но эсэсовцев вскоре задержал патруль. За проявленную бдительность Артуру Капустину перед строем объявили благодарность.
В последние дни апреля эскадрилья майора Капустина стала летать на Берлин. Обычно Артур провожал отца до самой машины, а потом махал рукой, пока видно было чернеющую в небе точку. Не раз случалось так, что у боевой машины оставались только Артур и дядя Вася, который перед вылетом готовил свой грозный пулемет «УБТ» к сражению в небе. Малоразговорчивый с однополчанами, дядя Вася совсем преображался, когда рядом был Артур. Он охотно объяснял мальчишке, что за приборы на самолете, какую надо нажать кнопку, чтобы тот или другой прибор «заговорил».
— Взглянуть бы мне хоть одним глазом на этот Берлин...
— Не дозволено, за это нам отец всыплет.
— А я тайком, тихонечко, дядя Вася.
— Да ведь всыплют нам...— заколебался старшина.
...Майор Капустин был немало удивлен, когда при очередном вылете на Берлин Артур не провожал его. Пряча глаза, чем-то явно смущенный, раньше обычного занял свое место стрелок Трофимыч. Самолет взял полный разбег, взмыл в небо и, прорезав свинцовые тучи, лег курсом на Берлин. Артур сидел у ног дяди Васи и не высовывал головы до тех пор, пока стрелок не потянул его за меховой воротник куртки и не показал пальцем вниз: пора, малыш, взглянуть на фашистское логово.
Майор Капустин выбрал точку на железнодорожном полотне и, скомандовав по рации: «Делай, как я», направил свой самолет к земле. Два ракетных снаряда, прочертив прямую огненную линию, полетели навстречу завывающему паровозу, а самолет выровнялся и зарокотал пулеметами, прошивая вспыхнувшие на путях вагоны...
Плавно набрав высоту, эскадрилья майора Капустина уходила на восток. И когда казалось, что все уже позади и их самолету ничего не грозит, со стороны солнца черными коршунами вынырнули « мессершмитты ».
— Трофимыч! — прозвучало в шлемофоне старшины.— будь внимательным, слева «мессеры».
Старшина жестом приказал Артуру опуститься на дно кабины. Зло зарокотал пулемет. Словно бы споткнувшись, «мессер» накренился, завалился на крыло, вспыхнул свечой и потянул к земле черный шлейф дыма.
В хвост самолета заходил второй «мессершмитт». Он быстро пронесся над кабиной стрелка, и тотчас мальчик услышал частые глухие хлопки пробитой кабины и ойканье дяди Васи.
— Береги хвост... береги хвост...— еле шевеля губами, сказал дядя Вася и затих.
Гитлеровец видел, что его пули достигли цели. Теперь никто ему не помешает спокойно срезать хвост советского самолета.
«Хвост, беречь хвост!» — повторял про себя Артур. Он знал, что надо делать. Прильнув к пулемету, нащупал гашетку и поднял ствол навстречу «мессершмитту». Длинная очередь грозного «УБТ» прошила туловище дракона, нарисованного на фашистском самолете. «Мессершмитт» накренился, сделал крутой вираж и пошел к земле.
Кто-то из летчиков, спешивших на помощь своему ведущему, видел поединок Артура с немецким асом и по рации доложил командиру полка о бое. Как только приземлился самолет майора Капустина, к нему подъехал командующий. Из кабины стрелка санитары вытащили тяжело раненного дядю Васю. Потом из кабины выбрался Артур. Командующий строго посмотрел на мальчишку.
— Ну, герой, выдрать бы тебя за своеволие, да, надеюсь, это в последний раз! — сурово погрозил он пальцем.
Впервые я увидел Артура Александровича в день 30-летия Победы, когда в Симферополе у Вечного огня собрались ветераны Великой Отечественной войны. Среди них он выделялся своей молодостью. На груди Артура сверкало восемь правительственных наград. Откуда столько у такого молодого?
И не только я так подумал. Один из ветеранов, присмотревшись к Артуру, спросил:
— Сколько вам лет, молодой человек?
— Сорок...
У него двое сыновей, старшему — десять лет. В дни больших праздников надевает Артур свои боевые ордена и идет с сыновьями к деду Александру, и уже вместе вспоминают они победный май 1945 года.
из книги Мельников И.К. "им не вручали повесток..."и "дети герои"http://kuraev.ru/index.php?option=com_smf&Itemid=63&topic=131614.40
воскресенье, 11 апреля 2010 г.
суббота, 10 апреля 2010 г.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)